«Пленница Симбирского-Ульяновского концлагеря, созданного большевиками-ленинцами в Симбирском Спасском женском монастыре» / 1 Июля 1919 / История Ульяновска / Годы и люди

Возможно, кто-нибудь уже знаком с этим необычным произведением, если нет, то я ознакомлю читателя с ними, некоторыми страницами из большой рукописи А. Б. Сазоновой «Мои переживания в 1916—1924 годах». Приведу только те, в которых она пишет о заточении в Симбирском концлагере. Вот краткие цитаты:

«Через несколько дней приказ: нас, женщин, кажется, около 30- переводят в концентрационный лагерь, в женский монастырь».

«Достаточно сказать, что в этом «изоляционном» помещении несколько предыдущих месяцев клались и умирали тифозные, лежа прямо на полу».

«Оказалось, что бывшие архиерейские кладовые (в архиерейском доме) в подвальном этаже были приспособлены под тюрьмы Губчека».

С.Н.Булгаков, известный священник, богослов, историк так высказался о воспоминаниях А.Б.Сазоновой: «подлинное религиозное переживание» и «особенно за отношение к Родине в теперешнем ее состоянии, благостное и мудрое».

После октябрьского восстания большевиков Спасский монастырь был закрыт и уже через два года преобразован в первый губернский концентрационный лагерь. Сестёр обители разогнали.

Поначалу монахини и верующие писали письма предгубисполкома Гимову и даже – Ленину.

Но напрасно – монастырь был закрыт и разогнан Гимовым, чьим именем и названа одна из улиц Ульяновска!

История Симбирского Спасского Новодевичьего монастыря начинается вместе с основанием города в 1648 году. За триста лет он занял большой район в центре – в пределах улиц Спасской, Карла Маркса, Бебеля и Пожарного переулка.

Высокая колокольня, три алтаря, пять глав храма в византийском стиле украшали город.

Золочённый иконостас и иконы были изготовлены и написаны в Москве.

Но Коммунисты постарались, чтобы от святой обители не осталось даже памяти! И это получилось, горожане против возвращения имени Симбирск, против восстановления Троицкого собора, с большим трудом были возвращены некоторые здания на территории бывшего монастыря. О том, чтобы власти вернули полностью всю землю для возрождения всего монастырского комплекса не может быть и речи.

С годами безбожники приспосабливали монастырь то в концлагерь, то в трудовую артель, студенческое общежитие и рабочий городок.

Проекты власти: 1928 - музей церковной старины, 1929 г. – клуб металлистов, биржа труда, горстрахкасса, в 1930 - главный храм монастыря начали разбирать.

Сразу сняли колокола, остатки церкви отдали школе имени Ленина – «как строительный материал, который разбирали до 1934 года.

И среди последних его монахинь была преподобномученица Екатерина (Декалина).

За три недели следствия Местные чекисты спешно начали и завершили своё самое кровавое преступное дело Ульяновского НКВД: «О церковно-монархической фашистско-повстанческой контрреволюционной организации в городе Ульяновске». Было вынесено 55 смертных приговоров: монахини и митрополиты, архиепископы и сельские священники, миряне. Среди невинно убиенных была Екатерина Декалина.

Хочу сравнить этих двух женщин, воспитанных в Вере Христовой.

Аристократку и монахиню, но одинаково равных пред Господом и надеявшихся только на Бога. В жизнь обеих вошла беспощадная диктатура безбожников.

Анна Борисовна Сазонова: «Не бойся, только веруй» и «...ничто не повредит вам».
Кто эта женщина? Интересна ли её личность , помимо того, что её личные воспоминания важны для краеведов и, несомнено, могут быть интересны каждому жителю Ульяновска? Важны для наших православных экскурсоводов, ведущих туристов и жителей города по территории возрождающегося Спасского монастыря.
Воспоминания не содержат четких документальных сведений, часто нет даже имён людей,- у узницы не было возможности узнать ни адресов своего пребывания, ни фамилий своих следователей и сокамерников. Поэтому в записях именно человеческие, душевные переживания,- именно так она назвала свою рукопись: «Мои переживания». Что для меня лично особенно ценно. Как сумела слабая женщина преодолеть ужасные годы заточения и испытаний, и как глубокая её вера в Бога и верное воспитание помогли ей.
Жизнь Анны Сазоновой-Нейдгарт и жизнь её семьи связана не только с историей нашего города, но и , что очень важно для меня, с ИППО, - Императорским Православным Палестинским Обществом; с представительством российской миссии в Ватикане, с высшими чинами правительства царской России, самой царской семьей, историей Русской Православной Церкви.
Зять Анны Борисовны был застрелен большевистскими террористами, один из её братьев был взорван бомбой эсеров, а второй брат вместе с дочерью и сыном расстрелян за веру Христову, был канонизирован и стал православным святым!
Многие ее родные пострадали от кровавого террора, сама она была арестована в 1919 году в Симбирске, когда возвращалась из своего имения находившегося в 70 верстах от станции Мелекесс, стала большевистской пленницей-заложницей, только чудом сумела избежать расправы и бежать за границу.

С помощью информации, собранной мной из многих источников, я расскажу вам эту историю.

Сотни, а возможно и тысячи заключенных прошли через застенки по истине «красной зоны», варварски устроенной среди ликов святых в монастырских стенах града Симбирска.

Но лично мне известны только эти записи, оставленные нам, потомкам, и дошедшие до нас.

Не потому ли, что она, правнучка генералиссимуса Александра Суворова, писала эти строчки с постоянной молитвою, с упованием на милость Божию, с надеждой взирая на иконы обители, вскоре уничтоженной безбожниками.

Ибо знала она о святости её великого прадеда-полководца, похороненного в Александро-Невской Лавре, и помнила его последние слова, сказанные после причастия: «Долго гонялся я за славой – все мечта, покой души – у Престола Всевышнего».

Известны ли вам, мои читатели, ещё какие-нибудь подобные, документальные, бесценные свидетельства очевидцев, связанные с теми событиями: концентрационный лагерь для ареста и содержания неугодных большевистской власти людей, их допросов, мучений и расправы, организованной большевиками в Спасском монастыре Симбирска в 1919-1921 г.г.?

Поделитесь, прошу вас.

Прежде чем перейти к самим записям Анны Борисовны, прочтём летописи историков, связанные с этой женщиной, закончившей свои дни в 1939 году вдалеке от своей Родины и не оставившей потомков, благодаря которым мы смогли бы еще полнее узнать эту трагическую историю.

Краткая История семьи Анны Борисовны Сазоновой-Нейндгарт.

Анна родилась в семье действительного тайного советника, обер-гофмейстера Высочайшего Двора Бориса Александровича Нейдгарта. Славный род Нейдгартов (иногда встречается и иное написание этой фамилии - Нейгардты или Нейдгардты), верных слуг Царя и Отечества, своими корнями принадлежал к известному дворянскому роду австрийского происхождения.

Предки Нейдгартов приехали в Россию из Австрии в конце 17 века, поступили на воинскую службу. Лютеране Нейдгарты в начале 19 века становятся православными.

Анна Борисовна Нейдгарт принадлежала к известной и состоятельной дворянской фамилии, связанной родственными узами со многими аристократическими семьями России:

По материнской линии (матерью Алексея Борисовича была дворянка Мария Александровна Талызина (1831-1904)

Анна через свою бабку Наталью Александровну (1775-1844), приходилась правнучкой выдающемуся русскому полководцу генералиссимусу Александру Васильевичу Суворову (1730-1800)

Отец ее, Борис Александрович Нейдгарт, егермейстер царского двора, был влиятельным человеком — почетным опекуном Московского присутствия Опекунского совета учреждений императрицы Марии.

Братья ее впоследствии стали членами Государственного Совета и гофмейстерами, а сестра Ольга вышла замуж за будущего председателя Совета министров России П. А. Столыпина. Нейдгарты были приняты при дворе, на царских балах юная Анна танцевала с наследником престола великим князем Николаем Александровичем.

Детей в семье было пятеро: Александр, Дмитрий, Алексей, Ольга и Анна. Сестра Анна (1868 — 1939) стала женой министра иностранных дел Сергея Сазонова, а сестра Ольга (1865—1944) – супругой премьер-министра Петра Столыпина. Брат Алексей, предводитель нижегородского дворянства, благотворитель и член Госсовета, был расстрелян в 1918 году и причислен к лику святых. Про Александра, который прожил 50 лет, известно только, что был он помещиком Казанской губернии и наделал таких долгов, что шурину Столыпину пришлось их оплачивать.

Утоляя жажду читателя поскорее узнать какая еще связь существовала между семьями Столыпиных и Сазоновых, сообщу, что они вели совместное хозяйство в доставшемся сестрам по наследству имении Чулпановка, расположенного в 70 верстах от нашего замечательного города Мелекесса.

Поэтому Анна Борисовна оказалась совсем рядом с Симбирском, в те роковые годы Октябрьского большевистского переворота и гражданской войны, так как по сложившейся традиции, положенной самим Петром Столыпиным, посещала имения, в которых он сам вел из совместные хозяйственные дела. Вот отрывок из письма Петра Аркадьевича его супруге Ольге:

«Хочу написать Анне (Борисовне Сазоновой), чтобы она в Чулпановке объехала наши владения — хоть формально показать там надзор».

*Родственные отношения и дружба Сазоновой и Столыпиных.

Женитьба Столыпина была связана с трагическими обстоятельствами. На дуэли с князем Шаховским погиб старший брат Михаил.

А впоследствии сам Столыпин также стрелялся с убийцей брата. Во время дуэли он был ранен в правую руку, которая после этого плохо двигалась, что часто отмечали современники. Михаил был помолвлен с фрейлиной императрицы Марии Фёдоровны Ольгой Борисовной Нейдгардт.

Существует предание, что на смертном одре брат положил руку Петра на руку своей невесты. Через некоторое время Столыпин просил её руки у отца Ольги Борисовны, указав при этом на свой недостаток — «молодость». Будущий тесть (действительный тайный советник, чин II класса), улыбнувшись, ответил, что «молодость — это тот недостаток, который исправляется каждый день». Брак оказался очень счастливым. У четы Столыпиных родились пять дочерей и один сын. В 1885 году в Санкт-Петербурге родилась старшая дочь Мария (1885—1985). Свидетельств в воспоминаниях современников о каких-либо скандалах или изменах в семье Столыпина нет.

Столыпины вели весьма скромный для своего круга образ жизни, мало выезжали и принимали лишь узкий круг близких друзей. Ольга Борисовна лично проверяла все счета, но денег хватало не всегда. Будучи достаточно крупным земледельцем и обладая несколькими имениями в разных губерниях, но не имея возможности заниматься делами, Столыпин был вынужден брать кредиты, чтобы рассчитаться с долгами. Единственное, на чём супруги не экономили, это лучшие гувернантки для дочерей и лечение старшей дочери, у которой были проблемы со слухом

*Брат Анны Борисовны Алексей (1863-1918) прославлен в лике святых. Он был женат на княжне Любови Николаевне Трубецкой (14.03.1868 – 26.12.1928)

Видный политический деятель, меценат, благотоворитель, строитель многих храмов, к строительству храма святого угодника Серафима Саровского Чудотворца в Нижегородской области, Алексей Нейдгардт (в 2018 году Русская Православная Церковь почтила 100 летие памяти мученика Алексея Борисовича Нейдгардта, члена Государственного совета и Императорского Православного Палестинского Общества) привлекал самых влиятельных лиц Российского Государства – Императора Николая II Александровича, Председателя Императорского Православного Палестинского Общества Великую княгиню Елизавету Фёдоровну.

Алексей Борисович Нейдгарт - был одним из деятелей правоконсервативного движения в дореволюционной России. Он возглавлял русских националистов в таком важном имперском учреждении, как Государственный Совет.

Не смотря на занятость государственными делами, Алексей Борисович не оставлял и своей деятельности по возведению храмов Божьих. За труды в Строительном комитете по сооружению в Санкт-Петербурге Феодоровского Собора в память 300-летия царствования Дома Романовых он получил Высочайшую благодарность от Императора Николая II и 4 марта 1914 года был назначен ктитором храма-памятника.

Алексей Борисович являлся убежденным сторонником политики проводимой выдающимся русским государственным деятелем Петром Аркадьевичем Столыпиным.

Будучи, по оценке одного из своих современников "фигурой крупного масштаба" Алексей Борисович неоднократно выдвигался в это тяжелое для России время на министерские должности. Так, в августе 1915 года Председатель Совета министров, известный правый политический деятель Иван Логгинович Горемыкин предлагал кандидатуру Алексея Нейдгарта на должность министра внутренних дел, а в конце 1916 года, сменивший. Горемыкина на посту премьера октябрист Александр Дмитриевич Протопопов выступил с инициативой поставить Нейдгарта во главе кабинета. Но в обоих случаях Император сделал иной выбор.

После событий февральских событий, в связи с упразднением должности члена Государственного Совета по назначению, А.Б.Нейдгарт в мае был выведен за штат, а 25 октября 1917 года - окончательно уволен с государственной службы большевиками. Оставшись не удел, Алексей Борисович вернулся в Нижегородскую губернию, где вскоре и принял мученический венец.

7 июня 1918 года вместе с викарием Нижегородской епархии Лаврентием (Князевым) и настоятелем Нижегородского кафедрального собора священником Алексеем Порфирьевым (прославленных ныне Церковью в лике святых), Алексей Нейдгарт подписал воззвание к пастве от имени съезда духовенства, призывающее протестовать против закрытия православных храмов, монастырей и конфискации церковного имущества.

Церковь, говорилось в воззвании, взывает к вам о помощи: ей нужны школы для подготовки пастырей – дайте средства, у нее много бедных, престарелых – дайте ей возможность широко развить благотворительность...

Все, все откликнитесь на зов церкви.

«Ночь убо прейде, а день приближися». Посему «облечемся во вся оружия Божия», чтобы смело, безбоязненно выдти на дело строительства церкви Нижегородской.

Вскоре Алексея Борисовича, его сына и одну из дочерей арестовали. Через несколько дней Алексея Борисовича освободили, а вот его сына Бориса, по постановлению чекистов, оставили в заложниках. Нейдгарта Бориса Алексеевича держать как заложника на все время гражданской войны.

Через месяц Алексея Борисовича арестовали повторно и 6 ноября 1918 года вместе с Преосвященным Лаврентием и протоиереем Алексием Порфирьевым расстреляли.

Его сын Борис умрет от тифа в лагере в 1920 году.

62-летнюю вдову Нейдгарта арестовали в 1927 году, приговорили к 3 годам лишения права проживания в крупных городах СССР с прикреплением к опр. м/ж. 13.04.1928 срок сокращен на 1/4.

Тот же приговор вынесли и старшей дочери Елизавете. Известно, что она до ареста работала учителем музыки и иностранного языка.

Елизавета и Мария проживали с матерью, а Наталья, третья дочь, в Париже. Елизавету и Марию арестовали вместе с матерью, приговор и решение те же - выслать. Дело Марии прекращено в августе 1927 года.

Что стало с ними неизвестно, есть информация, что мать выпустили заграницу, где она скончалась в 1928 году.

В 2000 году Алексей Борисович был канонизирован Юбилейным Архиерейским собором Русской православной церкви как новомученик.

А в сохранившемся имении Алексея Борисовича в бывшем селе Отрада (посёлок Новый Мир Нижегородской области), в селе Яковлевка, сейчас ведутся восстановительные работы храма во имя святого преподобного Серафима Саровского Чудотворца.

Когда-то к строительству этого храма Алексей Нейдгардт привлекал самых влиятельных лиц Российского Государства – Императора Николая II Александровича, Председателя Императорского Православного Палестинского Общества Великую княгиню Елизавету Фёдоровну.

*Очень может быть,что при этом и сама Анна Борисовна и родная её сестра состояли в ИППО, поскольку активно занимались благотворительностью и лично были знакомы с Елизаветой Федоровной, Председателем ИППО с 1905 по 1917 годы.

Великая княгиня Елизавета Фёдоровна возглавила Императорское Православное Палестинское Общество 14 февраля 1905 года, после убийства своего супруга великого князя Сергея Александровича Романова - первого Председателя Общества.

*Вскоре все подписавшие воззвание были арестованы советскими властями и обвинены в призыве к контрреволюционной деятельности. А 24 октября / 6 ноября 1918 года Алексей Борисович Нейдгарт вместе с дочерью и сыном были расстреляны в Нижнем Новгороде. Его супруге, урожденной княжне Любови Николаевне Трубецкой (1868-1928) удалось бежать заграницу. В эмиграции также оказались и сестры Алексея Борисовича - Ольга Столыпина и Анна Сазонова, а также брат Дмитрий, принявший в 1921 году участие в проходившем в г. Рейхенгалле (Бавария) съезде русских монархистов.

Спустя семьдесят лет, в 1991 году Алексей Борисович Нейдгарт был реабилитирован Российской прокуратурой, а в 2000 году он был прославлен в лике святых как новомученик Архиерейским Собором Русской Православной Церкви.

К сожалению, до сих пор неизвестно, где покоится его прах.

При всей строгости и педантизме Алексей Борисович был добрым помещиком, щедро оплачивая работу косцов (в день платил по рублю, а за 3 рубля уже можно было купить дойную корову, выдавал головку сыра, ведро молока и буханку хлеба), камнедобытчиков, кузнецов и агронома. Был хлебосолом - в его доме месяцами жили родственники и друзья вместе с их семьями. Нейдгарты дружили с помещицей соседнего села Яблонки Александрой Алексеевной Штевен, посвятившей жизнь просвещению крестьянских детей и открытию школ, и сами заботились об образовании местного населения: барской библиотекой мог воспользоваться любой желающий. На свои средства содержали училище на 90 человек в Ичалках, а Любовь Николаевна, жена Алексея Борисовича, попечительствовала над школой в Пилекшеве, отдавая этому много времени и сил…

Щедро жертвовал Алексей Борисович и на строительство храмов: памятниками ему стоят красивая каменная церковь в Сунееве и колокольня в Ичалках, построенные в начале XX века. В советское время они разделили печальную участь многих храмов…

*Брат Анны - Дмитрий Борисович Нейдгарт

Видным правым деятелем был и старший брат А.Б. Нейдгарта - Дмитрий (1861 или 1862-1942), тайный советник, сенатор, гофмейстер Высочайшего Двора и член правой группы Государственного Совета. Начав свою карьеру младшим офицером лейб-гвардии Преображенского полка, Дмитрий Борисович Нейдгарт служил под началом Наследника Престола Николая Александровича - будущего Самодержца Всероссийского Императора Николая II. В смутные революционные годы являясь одесским градоначальником, проводившим твердый правый курс, Д.Б.Нейдгарт, как и многие верные Трону чиновники, стал жертвой террора - был ранен бомбой, брошенной эсерами.

* Но вернемся к нашей главной героине.

В воспоминаниях В.Б. Лопухина Анне Борисовне Сазоновой дается следующая характеристика:

«Первое впечатление — решающее. В эффектном платье скромных темных цветов, под стать и красивой темно-русой прическе, в уборе немногочисленных, но отменного благородства камней Анна Борисовна Сазонова произвела на меня именно привлекательное впечатление.

И хотя при последующих встречах и во время совместной нашей работы впоследствии по части благотворительности она представлялась в будничной обстановке не столь яркою, тем не менее, Анна Борисовна с того первого раза осталась навсегда в моей памяти женщиною симпатичною и привлекательною.

При ближайшем знакомстве она оказалась человеком прекрасной души.

Насколько выгодно она отличалась от родной сестры — неприятно надменной, выцветшей до полинялости Ольги Борисовны Столыпиной!»

В 1899 году Анна выйдет замуж за Сергея Дмитриевича Сазонова, министра иностранных дел Российской империи в 1910 – 1916 годах.

В юности Анна жила с родителями в Москве, была частой гостьей на балах, устраиваемых великой княгиней Елизаветой Федоровной.

Во время Первой мировой войны вместе с братьями и сестрой вошла в состав Особой комиссии по призрению воинских чинов и других лиц, пострадавших в продолжение войны, а также их семей под председательством великой княгини Ксении Александровны.

По воспоминаниям С.Ю. Витте:

«Столыпин всюду, чтобы иметь силу, сажает своих родичей, чтобы все они его слушались и не могли его критиковать».

Как знать, прав Витте или нет?

Карьера Сазонова говорит о том, что это был политик с солидным стажем и опытом.

С 1883 года он на службе Министерства иностранных дел, с 1890 второй секретарь посольства в Лондоне, в 1894 году назначен секретарем русской миссии при Ватикане где прослужил 10 лет.

В 1904 Сазанов опять в Лондоне – советник посольства. В 1906 году он министр-резидент при папе римском, в 1907 назначен посланников в США.

С 1910 года управляющий МИД Российской империи, в этом же году назначен министром иностранных дел.

Именно ему, Сазонову, в полночь на 1 августа 1914 года немецкий посол в Петербурге Ф. Пурталес передаст ноту об объявлении войны.

Из воспоминаний Сергея Сазонова:

После вручения ноты посол, которому видимо стоило большого усилия исполнить возложенное на него поручение, потерял всякое самообладание и, прислонившись к окну, заплакал, подняв руки и повторяя: "Кто мог-бы предвидеть, что мне придётся покинуть Петроград при таких условиях!"

Сазонов не принял Революцию, он был активным участников Белого движения. В эмиграции некоторое время жил в Польше, где ему вернули его имение. Скончался в Ницце в 1927 году.

Анну в 1919 году арестуют в Симбирске, она будет заложницей в тюрьме. Но ей повезет, она спасется и эмигрирует из России... Умрет в 1939 году.

Детей у Анны Борисовны и Сергея Дмитриевича не было.

*Воспоминания Анны Борисовны Сазоновой привлекают внимание историков уже самой фамилией ее автора — супруги последнего царского министра иностранных дел, хорошо известного в России и за ее пределами.

Сергей Дмитриевич Сазонов возглавлял внешнеполитическое ведомство России в драматический период российской и мировой истории — с ноября 1910 по июль 1916 г.

В 1890 г. Анна Нейдгарт вышла замуж за 30-летнего чиновника МИД С. Д. Сазонова и вскоре уехала с мужем за границу по месту его служения. Брачный союз способствовал карьере дипломата, происходившего из старинной провинциальной дворянской семьи, монархической и ре¬лигиозной, но не особенно родовитой и состоятельной.

Почти двадцать лет Сазоновы провели за границей, где Сергей Дмитриевич поднимался по ступеням дипломатической карьеры, достигнув поста главы российской миссии при Ватикане в ранге чрезвычайного посланника и полномочного министра. Все эти годы Анна Борисовна была при муже, лишь изредка наезжая в Россию по делам управления имениями. Политикой она интересовалась мало, больше внимания уделяя поддержанию внешнего престижа российской миссии. Долгое пребывание в Англии и Италии дало ей возможность овладеть английским и итальянским языками, не говоря о дипломатическом в то время французском и немецком, которые она неплохо знала с детства. Впоследствии, как явствует из воспоминаний, преподавание иностранных языков дало ей возможность зарабатывать себе на жизнь в Советской России.

Резкая перемена в карьере скромного посланника Сазонова и в образе жизни супругов произошла в 1909 г., когда Сазонов был назначен товарищем (заместителем) министра иностранных дел Извольского, а в ноябре 1910 г. стал министром иностранных дел России.

Стремительным и неожиданным взлетом карьеры Сазонов был обязан своему родственнику, главе правительства П. А. Столыпину, решившему установить контроль за деятельностью дипломатического ведомства, во избежание повторения провалов во внешней политике. Сазонов принадлежал к либеральному крылу российской бюрократии, наиболее яркими представителями которой были граф С. Ю. Витте и П. А. Столыпин. Сторонник великодержавной имперской политики, он поддерживал идею Столыпина о создании «Великой России».

После почти двух десятков лет за границей привыкание к жизни в России было нелёгким для Анны Борисовны. Однако постепенно она нашла применение своей энергичной натуре, занявшись благотворительной деятельностью, помощью несправедливо осужденным, что было в традиции семьи Нейдгартов. Когда началась мировая война, она возглавила лазарет для раненых и увечных воинов, который организовала при МИДе.

* В 1899 году Анна и Ольга получили в наследование имение Чулпановка в Чистопольском уезде Казанской губернии, что в 70 верстах от железнодорожной станции Мелекесс, в 115 верстах от пристани Чистополь и в 35 вёрстах от торгового рынка в селе Кошки Самарской губернии.

В июле 1916 г. Анна Борисовна получает известие об отставке мужа с поста министра, как она пишет, «давно им желаемой». На самом деле Сазонов в это время не только не думал об отставке, но считал свое положение довольно прочным. Расстался Николай II со своим министром в свойственной ему манере: Сазонов, находясь на отдыхе в Финляндии, узнал о своем увольнении из «Правительственного вестника». Правда, в начале 1917 г. Николай, с целью укрепления несколько натянутых отношений с Англией, назначил Сазонова послом в Лондон. Временное правительство подтвердило это назначение, однако отъезд затягивался из-за противодействия Петроградского совета, а в мае Сазонов был отправлен в отставку. В июле он уехал на длительное лечение в Крым (в свое время он перенес тяжелую операцию на легких) и убеждал жену приехать к нему, но Анна Борисовна категорически отказалась, поскольку боялась оставить Чулпановну, как она писала, «на произвол судьбы или злой воли людей». Впрочем, Сергей Дмитриевич полагал, что, «может быть, она права», тем более что богатое хозяйство давало им средства к существованию.

Вначале Сазонов отнесся к Временному правительству, объявившему о преемственности внешнеполитического курса прежнего режима, довольно лояльно и даже позитивно. Но по мере развития революции и нарастания хаоса в стране и на фронте пришел к убеждению, что свержение монархии в России было роковой ошибкой. В августе 1917 г. он писал своему другу в Петроград: «Что касается внутреннего положения, то как поразительно похоже оно на то, что мы видели в последние два года царствования Николая II. Та же бездарность, растерянность и слепота правительства, и то же стремление управлять страной через ее голову, при посредстве небольшой кучки людей, совершенно чуждых национальным интересам».

Октябрьскую революцию и Брестский мир с Германией Сазонов встретил крайне враждебно и осенью 1918 г. предложил свои услуги белому движению, став министром иностранных дел правительств А. И. Деникина, А. В. Колчака, а затем П. Н. Врангеля. Это предопределило участь оставшейся в Советской России его супруги, которая была взята правительством большевиков в заложницы.

Представляя в Париже объединенные силы белого движения в качестве их министра иностранных дел, Сазонов в переговорах со странами Антанты пытался отстаивать великодержавные позиции, показав себя сторонником «единой и неделимой» России и скрепя сердце соглашаясь лишь на отделение Польши. В конечном итоге его негибкая, нереалистическая политика вызвала раздражение и у бывших союзников, и у руководителей белого движения, которые весной 1920 г. сместили его с поста министра иностранных дел. Сазонов остался во Франции на правах политического эмигранта.

Скончался последний царский министр иностранных дел С. Д. Сазонов в Ницце 25 декабря 1927 года и был похоронен на русском кладбище «Кокад».

Свое освобождение из тюрьмы ВЧК в сентябре 1920 г. Анна Борисовна не без оснований связывала с отставкой мужа и отходом его от политической деятельности.

Она была арестована в 1919 г. в Симбирске, куда приехала из своего конфискованного имения в Чулпановке, находящегося совсем недалеко от Симбирска, и провела в заключении больше года. Глубокая и искренняя религиозность А. Б. Сазоновой позволяла встречать все испытания в смирении и преодолевать их. За эти годы, в тюрьме и на свободе, она познала, быть может впервые в своей жизни, и удовлетворение от собственного труда: была и швеей, и медицинской сестрой, и санитаркой в тифозном бараке, и преподавательницей иностранных языков. Она испытала удивление и радость общения с совершенно новым для нее слоем людей, — как она пишет, «социально обиженных», «заклейменных», в которых, как оказалось, таилась «где-то глубоко-глубоко искра Божья», и не понимала, «откуда у них подчас бралась такая духовная чуткость, такая способность различать настоящее от поддельного...»

Заканчивает свои воспоминания Анна Борисовна поразительным признанием в том, что порой она была счастлива в Советской России, что, вырвавшись оттуда, она «глубоко тосковала по Москве, по оставленной там мною, мне по душе работа в общении с молодежью; недоставало мне и моих, там оставшихся, многих друзей, образ которых (всех их), многотерпеливый и стойкий, мне казался особенно дорогим и близким, и печально было мне быть отрезанной от них, чувствовать, будто я им изменила».

В эмиграции Анна Борисовна со свойственной ей активностью приобщилась к церковной деятельности, занималась благотворительностью, а после создания ее братом Дмитрием Борисовичем Нейдгартом в 1927 г. Зарубежной Казны для помощи русским эмигрантам работала в этой организации вплоть до своей смерти в 1939 г. в Версале.

Еще при жизни Анна Борисовна пыталась опубликовать свои воспоминания. Известный религиозный философ и священник С. Н. Булгаков, которому Сазонова дала свои мемуары на отзыв и совет, высоко оценил их «за подлинное религиозное переживание» и «особенно за отношение к Родине в теперешнем ее состоянии, благостное и мудрое», но определенно высказал свое мнение о том, что «печатать, по крайней мере теперь, не следует», поскольку эмиграция их не воспримет, ибо такого отношения к Родине, как у автора воспоминаний, «мало в эмиграции». «К ней я себя не причисляю», — добавил он в скобках (письмо С. Н. Булгакова к А. Б. Сазоновой от 12/25 ноября 1925 г.). Только теперь, на закате нашего века, они становятся доступны ее соотечественникам, на ее Родине.

(продолжение воспоминаний следует)

Публикуется с разрешения автора. Выражаем благодарность Нафанаилу Николаеву за предоставленные материалы

Все части:

Вступление Нафанаила Николаева

Темы: Репрессии Религия Воспоминания очевидцев

Места: Церкви

Поделиться в социальных сетях